От войны как развлечения — к войне как главной функции России

Долгое время в России и не только ведутся дискуссии,способна ли российская экономика выдерживать стремительно растущее бремя военных расходов.

Министр обороны Андрей Белоусов,ставши преемником Сергея Шойгу,не позволил военному бюджету уменьшиться – только увеличиться

Министерство обороны РФ

Запоследние десять лет российские военные расходы выросли вноминальном выражении с3,2трлн до10,8трлн рублей,или,порасчетам IISS,с52млрд до140млрд долларов,авотношении кВВП— с 3,12% до6,0%.

Нет поводов считать,что вобозримом будущем Россия сможет сокращать военные расходы: были надежды на2025г.,когда побюджетным планам,актуальным всего год назад,они должны были снизиться до8,5трлн рублей идо4,0% ВВП.Вместо этого,посамым последним намерениям,они вырастут— до13,2трлн рублей идо6,2% ВВП.

Чтобы ответить на вопрос,выдержитли экономика военную нагрузку,нужно подойти кнему состороны нестолько бюджетных доходов,сколько бюджетных расходов— ивэтом отношении 2025г. также может стать совершенно особенным,ипока непонятно,что именно эта особость может значить.

Втечение большей части своей новейшей (или,говоря точнее,— постсоветской) истории Россия тратила навоенные цели нетолько несравненно меньше,чем Советский Союз; она направляла наних некоторую (неслишком большую) толику тех доходов,которые впоследнее время называют «нефтегазовыми». Если взять период с2006 по2013 гг.,суммарные военные расходы составили 29,3% нефтегазовых доходов.

Вследующем восьмилетнем периоде,с2014 по2021г.,вусловиях обострения отношения сЗападом,пропорция увеличилась вполтора раза,до44,3% всреднем вдиапазоне от33,4 до78,8%,будучи обусловленной скачкáми нефтяных цен инепрогнозируемостью экспортных доходов.

В2025г.,если предположить,что все бюджетные проектировки будут вполной мере исполнены,окажется,что военные расходы,которые вмирном 2021-м иввоенном 2022-м годах были… втрое (!) ниже нефтегазовых доходов бюджета,впервые превысят их(прогноз— 10,9трлн рублей при комфортных для российских экспортёров ценах порядка 70 долларов баррель смеси Brent). Иначе говоря,военные траты,которые допоры довремени были игрушкой российских начальников,тративших наних некую часть генерируемой страной природной ренты,теперь стали частью крупной игры,относиться ккоторой ябы рекомендовал совершенно иначе.

Что яимею ввиду?

Страны ссырьевой специализацией экономики порой тратят навоенные нужды большие деньги,новмирное время соответствующие суммы никогда непревышают нефтяные доходы. Саудовская Аравия,например,направляет наоборону около 75млрд долларов,или 7-8% ВВП— при выручке отпродажи нефти более чем в 310млрд долларов. Вслучае начала крупных военных конфликтов такие страны очень быстро оказываются вуязвимом положении: дополнительные военные расходы вызывают существенный дефицит бюджета,экспорт падает,закупки вооружений зарубежом создают отрицательный внешнеторговый баланс (классический пример— ирано-иракская война 1980–1988 гг.). После завершения конфликта экономика втаких случаях восстанавливается,хотя инебыстро.

Страны синдустриальной специализацией,начиная милитаризацию,впервую очередь опираются навнутренний потенциал экономики,ккоторому относятся возможность повышать налоги,увеличивать долг,прибегать порой кнерыночной промышленной мобилизации ит.д. В экономическом плане здесьпример— США,укоторых в1943–1944гг. дефицит федерального бюджета превышал 20% ВВП; вадминистративном— СССР,который посути был превращён вбольшой военный лагерь вгоды Великой Отечественной войны. В таких странах (особенно вусловиях рыночной экономики) завершение войны иснижение военных расходов вызывает рецессии,порой достаточно глубокие.

Тренды,наблюдаемые вроссийском бюджете 2025г. (если,повторю,его основные параметры неизменятся,ипланы подоходам будет выполнены),указывают,что российская экономика вовремя войны неведет себя как типичная сырьевая экономика— ктомуже сохраняется положительное сальдо внешней торговли,абюджетный дефицит остается незначительным. Скорее можно говорить осходствах ссоветскими временами доначала разработки крупнейших нефте- игазовых месторождений,когда военно-промышленный комплекс ивсе оборонные расходы финансировались засчет ограничения конечного потребления.

Судя повсему,новая путинская военная экономика вконечном счете ведет нас втомже направлении: от«программ вооружения» 2010-х годов,которые легко финансировались вусловиях сырьевого изобилия,кпереструктурированию бюджетных потоков так,что можно искать дополнительные деньги навойну вповышающихся налогах,абюджетное равновесие— всокращении социальных ассигнований.

Бюджет-2025,иобэтом писали многие,выглядит необычным помногим своим параметрам. Новсё сказанное выше свидетельствует,что происходит переход отвойны как развлечения квойне как главной функции государства— иэтот переход неможет необусловить вближайшем будущем массу финансовых,социальных иполитических последствий,ниодно изкоторых нельзя назвать приятным.