Мнение | Ненависть в чистом виде — чувство уникально человеческое.
Откуда берется ненависть? Как она влияет на человека и общество? Какую роль в росте нетерпимости играют соцсети,пропаганда,распад СССР? Что делать с ненавистью после войны?
Ненависть разгорается со скоростью лесного пожара; горевание может потушить ее
Снимок экрана
Этот текст – часть тематического цикла,посвященного поляризации,нетерпимости и ненависти в современном мире. Почему мы стали больше ненавидеть друг друга? что с этим можно сделать? Объясняют психологи,историки,культурологи,социологи,политологи,экономисты,правозащитники.
Предыдущие публикации цикла:
Донбасс в плену ненависти: как политическая конфронтация 2004-2014 годов посеяла семена войны
Нетерпимость и политика: как Польша могла,но не стала сверхдержавой XVII века
Ненависть вчистом виде— чувство уникально человеческое. Это эмоция,которую переживает человек вситуации,когда есть сильная злость накакой-то объект ибессилие эту злость реализовать. Почему эта вещь уникально человеческая? Она требует личного отношения кобъекту ненависти,которое основано наразвитом мышлении. Если животные убивают или выражают агрессию друг кдругу,тоделают это скаким-то практическим мотивом: для питания,захвата территории,репродуктивных целей. Человек отличается отживотных тем,что может проявлять агрессию всочетании скреативностью иидеями. Более того,люди имеют свойство этими идеями друг друга заражать. Поэтому агрессия улюдей может приобретать массовые формы,основанные наидеологиях,нарративах.
Человек неможет испытывать ненависть кобъекту,который онвоспринимает как находящийся под своим контролем. Родители небудут ненавидеть послушного ребенка. Как правило,ненависть возникает там,где фрустрация очень большая,аконтроля недостает для того,чтобы ееснизить.
Что касается нетерпимости. Тут надо сделать оговорку. Улюдейвсравнении сживотными есть,содной стороны,особая способность,асдругой стороны,уникальная уязвимость— люди могут упрощать. Они воспринимают сложные,абстрактные идеи,образы,взаимодействия— то,чего немогут делать животные. Ивсвоем мышлении человек может производить такое действие как упрощение. Например,если ребенок несколько раз увидел букву «А» вразных написаниях,тоондоконца жизни,гдебы эту букву ниувидел,будет узнавать.
Уэтого есть позитивная сторона: человек может совершать очень эффективные действия,базируясь наспособности ухватывать суть иотбрасывать все неважное,упрощая тот массив информации,который кнему поступает. Ноэтоже создает иуязвимость кразличным опасным вещам,таким как идеологии нетерпимости. Находятся люди,который злоупотребляют социальной фрустрацией ииспользуют склонность человека искать упрощения реальности ииспытывать облегчение отэтого.
Нетерпимость изначально— межличностный процесс. Например,человеку может непонравиться новый коллега наработе,который работает намного эффективнее иполучает более высокие оценки руководства. Ноесли человек неочень осознает свою зависть,тоонможет начать рационализировать ее,придираясь,например,кнациональности коллеги.
Нетерпимость вгруппе возникает,когда кто-то достаточно эффективно использует упрощение политических суждений,нарративов,для того чтобы захватить власть или ресурсы. Обычно рисуется некий внешний объект,который представляется как враждебный,неполноценный ит.д.,нанего нужно направить всю ненависть,потому что все зло олицетворяет он,иесли его уничтожить,основная проблема решится,все станут жить лучше ит.д.Эта идеология всегда вистории человечества приводила общество,которое нанее купилось,втупик или даже ктотальному разрушению. Самый яркий пример— фашистская Германия,нотаких примеров напротяжении человеческой истории очень много,иони постоянно появляются.
Надоли беспокоиться орасцвете ненависти всоцсетях? Тут нельзя обойти вниманием одну вещь. Сами соцсети абсолютно нерепрезентативны— покрайней мере,ихругающиеся части,— поотношению косновной массе населения. ВАмерике так называемые «срачи» происходят восновном втвиттере (сейчас называется X),номенее 10% американцев генерируют более 90% контента втвиттере. Аесли брать активную часть аудитории,которая участвует в«срачах»,тоэто влучшем случае 10% от10%. Тоесть 1% наиболее эмоционально заряженных,поляризованных,активных ввыражении своего мнения людей.
Очень часто складывается иллюзия,что дискуссия этого 1% людей ипроцессы,происходящие внем,являются как будто слепком совсего общественного процесса. Ноесли посмотреть напсихологический профиль этих людей,это далеко несамые здоровые люди общества. И,более того,алгоритмы соцсетей (поскольку деньги там зарабатываются назахвате внимания для рекламодателей) поощряют психопатическое,агрессивное,нетолерантное поведение. Конечно,так,чтобы закон ненарушался. Ихстратегия— максимально поощрять все шокирующее,поляризующее иразделяющее людей. Поэтому соцсети ипривлекают таких людей,асдругой— они делают ихеще более психопатическими. Такие люди раз заразом получают позитивное подкрепление своим действиям.
Итезачатки ненависти,которые вофлайне есть наиндивидуальном уровне или науровне малых групп,благодаря соцсетям развиваются изахватывают все большие массы населения,как это происходит сконспирологическими теориями. Такая теория может возникнуть вкакой-то одной эхокамере,сообществе,потом захватить другие тематические сообщества всоцсетях,ивот она уже распространяется нацелую страну или весь мир.
Напостсоветском,русскоязычном пространстве есть еще особенность. Эти страны находились почти целый век вситуации,когда небыло здоровой общественной дискуссии. Идеология спускалась сверху ивызывала отторжение убольшого числа людей. Огромные массы людей отторгали то,что спускалось сверху как основная или базовая этическая идеология,иоставались ввакууме.
Религия тоже была подавлена как источник этических стандартов. Итеперь любая общественная площадка очень быстро превращается вместо для таких дискуссий,которые вдемократических странах проходят впарламенте или вкаких-то других официальных местах. ВРоссии это происходит наатомарном уровне между отдельными людьми,потому что люди привыкли,что официально это невозможно,новакуум необходимо чем-то заполнять.
Человеку нужен моральный компас,чтобы ориентироваться вжизни,принимать свои решения. Впервую очередь это следствие тоталитаризма,иэто свойственно вкакой-то степени всем пост-тоталитарным культурам: переход морально-этической дискуссии наиндивидуальный или малогрупповой уровень. Ибольшой вакуум,который заэтим стоит.
СССР был создан вомногом насильственно,принудительно,ивнем культурная идентичность народов очень сильно подавлялась. Была часть витринная: «15 республик— 15 сестер»,нонапрактике было очень много мер,направленных наподавление идентичности,наконструирование новой искусственной идентичности советского человека. Это порождает очень большую амбивалентность,когда люди мало между собой связаны,новынуждены жить вочень узком пространстве исотрудничать. Они наповерхностном уровне будут сотрудничать,жать друг другу руку иулыбаться,ноуних внутри будет копиться отторжение друг кдругу,переходящее местами вненависть. Вобычной жизни она может невыражаться,если нет места для конфликта,для равноправного диалога,если диалог опасен или угрожает репрессиями,— люди будут терпеть,ноэто все равно никуда неденется. Вподполе будет накапливаться. Икогда эти люди расходятся,— когда Союз распался,— все накопленное задесятилетия совсех сторон начинает выходить наповерхность втом виде,вкаком оно было вытеснено.
Это происходит ипри распаде семьи: вродебы нормальная семья,новдруг смомента развода люди начинают сыпать проклятиями. Также происходит между большими группами людей: странами,территориями. При разделе Югославии,так было. Группы людей начинают искать свою подлинную идентичность,которая была подавлена,ипытаться еевосстановить. Но,поскольку накоплено очень много ненависти,процесс поиска идентичности легко скатывается копределению себя через ненависть. Позитивные моменты,которые делают культуру уникальной,самобытной,оказываются ослабленными,аненависть,наоборот,подкармливается. Тогда гораздо легче определить себя через то,что мы— это неОни,Они— другие,мыпротив Них,что исоздает групповую нетолерантность.
Сегодня стало очень много «других»,иэто связано спроцессом глобализации иинтернетизации. Если раньше человеку нужно было «отстроиться» отсвоего ближайшего окружения нагрупповом уровне,откаких-то очень абстрактных соседей,тотеперь люди— благодаря соцсетям,технологиям автоматизированного перевода— имеют возможность общаться слюдьми напрактически любых языках повсему миру,иперегруз вот этим «другим» или «другими» просто колоссальный. Доступ кинформации человек получил просто беспрецедентный вистории. Количество информации растет экспоненциально,иэто создает очень большие новые вызовы впоиске своей идентичности.
Вшироком смысле наэто можно смотреть как наэволюционную проблему,которая может вполне привести кочередному вымиранию человечества,кочередному «бутылочному горлышку»,если человечество несправится сэтой возросшей сложностью,скатится вискушение упрощения,начнет себя истреблять. Иостанется группка изста людей,которая восстановит человечество— если вочередной раз повезет.
Если брать отдельные страны икультуры,есть ощущение,что человечество нуждается врегулярных жестких напоминаниях отом,почему попути ненависти инетолерантности опасно иненужно ходить,причем напоминаниях практических,наконкретных примерах. Просто спомощью просвещения иобразования решить эту проблему нигде неудавалось. Регулярно культуры вэто скатываются. Получают прививку накакое-то время ипотом опять.
В1990-е годы или,нарубеже XIX–XX веков (когда появился феминизм) волны движений заправа человека делали жизнь людей лучше вкаких-то аспектах. Нокаждый раз,когда такое происходит,эта волна начинает перехватываться нарциссично настроенными лидерами мнений.
Происходит то,что яназываю нарциссический перехват нарративов.
Нарративы,которые были изначально направлены накакие-то благие цели,начинают использоваться для манипулирования людьми,которые вэти идеалы поверили. Вкакой-то момент под маской толерантности начинается наступление насвободу слова или продвижение каких-то политических радикальных идеологий. Поскольку впредшествующий период идея получила большой авторитет,становится неприемлемым бороться совсем,что ееокружает. Нарциссичные лидеры,которым удалось перехватить нарратив,накакое-то время получают иммунитет,пока общество ихнеразоблачит инескажет,что это уже никакая нетолерантность,ачто-то противоположное. Это,мне кажется,столерантностью вЕвропе сейчас ипроисходит,посути,она перерождается всовершенно иные вещи,которые столерантностью уже сложно ассоциировать. Тоже самое сполиткорректностью вАмерике.
Это характерно для любых больших общественных движений. Мывидим много перекосов вэкологической,феминистской повестке,втойже #MeToo итак далее.
Если говорить оклассической пропаганде,онацистской или коммунистической,тонаиболее эффективные образцы всегда работают насочетании двух вещей— это соблазнение содной стороны иугроза сдругой. Человеку дается одновременно икнут,ипряник. Тогда роль пропаганды уже нестолько втом,чтобы убедить человека,что что-то верно иправильно,сколько втом,чтобы сказать ему,какую точку зрения безопасно транслировать. Отнего вэтом случае даже нетребуется внутреннее согласие,атребуется просто наличие некоторого инстинкта самосохранения инерадикальных морально-нравственных ориентиров. Если обе эти вещи есть,точеловек быстро понимает,что вот это говорить ненужно,авот это говорить безопасно. Акогда человек начинает говорить,онначинает сосказанным идентифицироваться,это становится частью общественного образа,онначинает это защищать идаже немножко вэто верить.
Пропаганда ненависти впринципе бывает нужна любому авторитарному режиму,неговоря уже ототалитарных. Любой режим,который эксплуатирует свой народ,который причиняет этому народу,вред,обманывает его ит.д.,сталкивается спроблемой отторжения.
Режиму приходится делать что-то,чтобы люди продолжали его терпеть. Есть методы,которые работают наначальных этапах этого процесса,например точечные репрессии или какая-то соблазняющая пропаганда. Носовременем улюдей начинает копиться ненависть крежиму,потому что люди чувствуют,что ихобманывают,обкрадывают,заставляют делать то,чего они нехотят. Тогда сэтой ненавистью нужно что-то сделать,иначе рано или поздно все придет визвестную точку сзолотым батоном Януковича.
Чтобы этого непроизошло,режим должен,недоводить людей докрайности,иначе ничего небудет работать,— тоесть каким-то образом давать имдышать. Асдругой стороны,когда эта ненависть поднакопится ближе кпоздним стадиям существования таких режимов,еенеобходимо куда-то перенаправлять,иначе она прорвется иобратится против власти. Наопределенном этапе общественной деградации режим уже неможет обходиться без внешнего врага,закоторым,как правило,очень быстро следуют ивнутренние. Там,где ненависть намассовом общественном уровне,всегда очень быстро заэтим начинается паранойя,поиск шпионов иколлаборационистов. Ябы сказал,что пропаганда— это средство временно перенаправить ненависть накакого-то внешнего врага,пока удается держать людей более-менее сытыми иодетыми.
Ненависть впсихотерапии— одна изключевых вещей,проблем,скоторыми приходится работать. Как влияет начеловека? Она вчем-то затормаживает развитие. Человек,который захвачен ненавистью,оказывается психологически привязан кобъекту своей ненависти. Ненависть рождает изависимость отобъекта ненависти. Она начинает подменять собой все остальные вещи вжизни человека.
Психическое развитие человека может быть возобновлено,только когда получится разобраться сэтой ненавистью,что происходит далеко невсегда. Например,бывают пациенты,которые ненавидят родителей,но ощущают себя связанными сними инемогут отэтой связи избавиться,исмерть родителей эту проблему никак нерешает. Все равно они продолжают ихненавидеть инемогут сэтим разобраться. Понятно,что решение очень индивидуально,ситуации очень разные,ноесли обозначить какие-то общие задачи,то,это запуск процесса горевания. Ненависть,защищает человека отгоревания поповоду своего бессилия,произошедших потерь,как правило безвозвратных: непроизошло то,чего очень хотелось,иникогда непроизойдет,апроизошло что-то совершенно другое,и вот человек уже не соответствует собственным ожиданиям,каким он должен быть сильным,как сэтой ситуацией он должен был справиться.
А горевание делает ненависть уже ненужной,горевание освобождает место впсихике для чего-то нового итем самым способствует развитию.
Что касается «групповой терапии»,если ситуация вобществе нормальная,вполне работают законодательные запреты,модерация хейт-контента ит.п. Плюс психологическое просвещение: объяснение,что ненависть делает человека более слабым,менее стратегически гибким,менее способным действовать всвоих интересах (хотя янеочень оптимистично настроен поповоду такого просвещения,закон работает лучше).
Если общество уже захвачено ненавистью,частные попытки что-то этому противопоставить иперенастроить людей надругой лад малоэффективны— те,кто это делает,вобщественном сознании сливаются собъектом ненависти истановятся врагами. Здесь действительно необходимы какие-то потрясения. Это как лесной пожар,скоторым очень сложно бороться водиночку или даже группой людей. Нужно,чтобы ондошел докакой-то просеки,чтобы что-то прогорело. Общество,просто доходит дотого,что сталкивается собъективными ограничениями,снекоторой точкой отчаяния. После этого оно оказывается вынуждено отказаться отненависти впользу чего-то более конструктивного.
Еще сравнение: это как поезд,несущийся бесконтрольно под откос. Это процесс,который можно запустить,ноимдальше невозможно управлять. После того как происходит крушение,столкновение среальностью,общество переживает катастрофы,тяжелейшие социальные потрясения,разочарования,прежде чем что-то начинает восстанавливаться.
Ненависть может быть порождением войны— ивкаком-то смысле здоровым порождением,потому что она помогает людям воевать. Она помогает мобилизовывать ресурсы,быть более сильными ит.д.Можно ожидать,что после окончания войны естественным образом произойдет значительный спад этой ненависти,просто потому что перестанут убивать людей. Тех поводов,которые ненависть подпитывают,делают необходимой,станет несравнимо меньше.
После того,как этот спад произойдет— аонпроисходит после любой войны,если посмотреть,допустим,наотношения России иГермании послевоенные,точерез 10-15 лет уже очень сильно изменилось отношение кнемцам,— нужен поиск позитивной идентичности,причем обеими сторонами.
Нужно определять себя нечерез ненависть ккакому-то внешнему объекту или через поиск отличий отэтого объекта,ачерез поиск ответ навопрос «кто мы,куда идем,какими хотим быть?». Без того,чтобы ставить ненависть напервое место всвоей идентичности. Понятно,что какой-то хвост этой ненависти даже без войныбы продолжался просто благодаря наследию Советского Союза,где ненависть была десятилетиями подавлена. Инет никаких оснований думать,что куда-то она исчезнет,так будет продолжаться естественным образом,нобудет затухать современем. Если,конечно,неслучится новой войны.
Материал подготовил Андрей Синицын,основой послужило интервью Андрея Юдина.
Новости России онлайн: Ваш источник региональных новостей и корпоративных