Мнение | Провокация, обман и манипуляция стали методом работы кремлевских пропагандистов с инакомыслящими, и я уверена, что моя история будет небесполезна для тех, кто читает по-русски.
Эту статью мне предложила написать редактор раздела газеты Frankfurter Allgemeine Zeitung,узнав о моем «участии» в пропагандистском фильме Аркадия Мамонтова «Иноагенты». Она посмотрела отрывок с моими интервью и удивилось (как и многие) дружеской интонации,с которой я там беседую с невидимым интервьюером. Услышав мои объяснения,она решила,что они интересны не только ей.
Публикация в FAZ
Скриншот выпуска Frankfurter Allgemeine Zeitung
Провокация,обман иманипуляция стали методом работы кремлевских пропагандистов синакомыслящими,ияуверена,что моя история будет небесполезна для тех,кто читает по-русски. Хочу подчеркнуть,что мотивации ичувства других людей,попавших вэту ситуацию (иконкретно вэтот фильм),могут быть совсем иными. Янепретендую нинакакие обобщения,кроме одного: снами ведут грязную,нопсихологически продуманную игру.
Всередине апреля один изроссийских государственных телеканалов показал фильм известного пропагандиста Аркадия Мамонтова «Иноагенты». Термин,вынесенный вназвание фильма,— официальный дискриминационный статус,которым сегодня вРоссии награждают противников режима. Поидее,эта «черная метка» должна маркировать тех,кто,поформулировке самого Путина,«шакалит упосольств»,тоесть берет подачки уЗапада. Нодостаточно быть просто антивоенно настроенным публичным человеком,чтоб тебя признали «попавшим под иностранное влияние» иналожили множество связанных сэтим статусом запретов ибюрократических обременений.
Яполучила этот статус несколько месяцев назад,и,хотя яуже два года живу вГермании,мне надлежит отчитываться освоих финансовых делах перед российскими органами,атакже сопровождать все свои высказывания особым уведомлением. Еслиб ярешила следовать предписаниям этого закона,эпиграфом кэтой статье былбы следующий идиотский набор слов,набранный непременно кэпслоком:
«Настоящий материал (информация) произведен иностранным агентом Наринской Анной Анатольевной либо касается деятельности иностранного агента Наринской Анны Анатольевны».
Иноагенты вРоссии позакону неимеют права заниматься просветительской деятельностью (втом числе преподавать вшколах игосударственных университетах),атакже избираться влюбые органы власти. Впринципе,этот закон предполагает запрет налюбую работу вобразовании илюбую попытку заниматься даже локальной политикой. Нарушения ведут кштрафам имаячащим заними уголовным делом,тоесть тюрьмой.
Надо признать,что этот закон оказался эффективным репрессивным инструментом. Сегодня вРоссии статус иноагента имеет более 400 человек— большинство изних было вынуждено уехать или практически полностью свернуть публичную деятельность.
Тоесть власть достигает своей цели— удалить своих критиков отроссийской аудитории или вовсе заткнуть имрты.
Отом,что вРоссии про иноагентов показали разоблачительный фильм,яузнала довольно неожиданным образом. Мой телефон,обычно довольно редко подающий признаки жизни,вдруг практически взорвался десятками сообщений. Мессенджер инстаграма чернел посланиями,которые поначалу показались мне совершенно абсурдными. Скаких-то неизвестных мне аккаунтов шли сообщения следующего содержания: «Россия великая! Аты— ничтожество». Вдругие мессенджеры приходили более длинные иизощренные послания,новсе они тоже содержали тезис овеличии России,перед которым ядолжна склониться.
Объяснение незаставило себя ждать: мне стали звонить друзья,которые,вотличие отменя,следят заофициальными российскими медиа. Они рассказали мне офильме Мамонтова,вкотором япоказана среди прочих врагов режима— политиков,журналистов,артистов илитераторов. Там даже имеется мое довольно пространное интервью. Причем,отмечали мои друзья судивлением,разговариваю явполне дружелюбно идаже заинтересованно.
Это было неожиданно. Разумеется,никакого интервью журналистам российского государственного телевидения янедавала. Пришлось,чтоб понять,вчем дело,залезть насайт телеканала иприобщиться кэтому опусу.
Как иследовало ожидать,пропагандист Мамонтов неостанавливается всвоем фильме наунизительной для человеческого достоинства сути этого закона: юридические подробности,даивообще факты его неинтересуют. Онтрактует «иноагенство» наметафизическом уровне— врамках официальной «русской духовности».
Иноагенты,сообщается вэтом фильме,ненавидят нетолько идаже нестолько российский режим,ноивсе русское впринципе,имотвратительна великая русская идея ивеликая русская миссия. Помогая Западу вего антироссийских кознях,такие люди,как политик Леонид Гозман,журналистка Анна Монгайт,актер Артур Смольянинов,поэтесса Дарья Серенко (это лишь немногие изтех,кто выведен вфильме) получают извращенное удовольствие.
Главным обвинителем иноагентов вфильме оказывается русская культура иконкретно Достоевский— писатель,особенно мощно взятый сегодня воборот путинской идеологией. Автор фильма сравнивает диссидентов сгероем романа «Братья Карамазовы» Смердяковым сего «говорящей» фамилией. Этот персонаж— образец лакейства,ничтожества,возомнившего себя кем-то исключительным ипоэтому ненавидящий слишком для него простой русский народ. Например,онжалеет,что Наполеон непобедил Россию,потому что тогдабы,поего мнению,в«дикую» страну наконец пришлабы цивилизация.
Иноагенты,провозглашает российская пропаганда,также пренебрежительно относятся ксвоей родине,неверят вееисключительность ижелают еепоражения. Одним изподтверждений этого тезиса вфильме оказывается лично моя реплика. Мне там задают вопрос,как яотношусь к«величию России». Наэто яотвечаю,что сама концепция величия страны кажется мне эвфемизмом права нанасилие: раз мытакие великие,значит,мыимеем исключительное право бомбить тех,кто стоит напути ураспространения света этого величия навесьмир. Очевидно,именно эти мои слова вызвали град возмущенных месседжей,обрушившийся наменя вдень выхода фильма. Часть изних,без сомнения,продукт деятельности кремлевских фабрик «ботов»,организованных российской властью для создания видимости преобладания путинских идей винтернете. Ночасть,яуверена,отправлены искренне возмутившимися людьми,взявшими насебя труд найти мой аккаунт винстаграме.
Яименно так идумаю о«величии» России ивообще обидее духовного превосходства одних «цивилизаций» над другими. Носообщила яэту свою мысль (как иеще несколько,вошедших вфильм) совсем нероссийским телевизионщикам. История моего интервью— занятная история обмана,ловко разыгранной комбинации,ставшей ноу-хау путинских медиа.
Запару месяцев довыхода фильма яполучила сообщение отмолодого человека,представившегося тележурналистом изБоснии иГерцеговины. Онписал,что комне ему посоветовали обратиться очень известные вкругах российской эмиграции люди (теперь японимаю,что отсылка кзнаменитостям была завуалированной формой лести),что онсам долго жил вМоскве ипоэтому знает русский,атеперь вернулся домой иочень переживает поповоду того,что там многие одобряют Россию веедействиях поотношению кУкраине.
Онписал,что травма распада Югославии,последовавшей заэтим войны,американских бомбежек ивообще вмешательства Америки как суперсилы,взявшей насебя функции высшего судьи,недают его соотечественникам взглянуть наситуацию объективно. Босния иГерцеговина очень маленькая страна,добавлял он,никто нехочет разговаривать сжурналистами оттуда,все задирают нос,адля него иего зрителей былобы особенно важно взять интервью утакого «известного человека сдостойной позицией,как вы,уважаемая Анна Наринская». Цитирую попамяти,потому что впоследствии найти этих сообщений усебя втелефоне янесмогла. Очевидно,ихудалили сразу после того,как интервью состоялось.
Янесчитаю себя наивным человеком. Янесчитаю себя особенно падким налесть человеком. Исейчас мне непросто объяснить даже себе самой,почему ясогласилась наэто интервью. Человек,который сомной переписывался,показался мне искренне заинтересованным изнающим. Онобнаружил довольно широкий кругозор изнание конкретно моей работы. Оннесколько раз ссылался намои статьи иупоминал важные для меня темы. Ажалоба,что сним никто нехочет разговаривать,«потому что онизмаленькой имало кому известной страны»,как ясейчас понимаю,должна была завуалировано намекнуть,что отказ обнажит мой «имперский шовинизм»— аэто упрек,которого сейчас хочет избежать любой эмигрант-россиянин.
Разумеется,тот,кто мне писал (это мог быть совсем другой человек,анетот журналист,скоторым япотом встретилась),был специально подготовлен. Российские пропагандисты иработающие всвязке сними спецслужбы поставили провокации поотношению кинакомыслящим напрофессиональный уровень. Иногда такие провокаторы получают практически звездную популярность.
Самые известные изтаких персонажей— пранкеры-путинсты Вован иЛексус,завсегдатаи московских вечеринок ифигуранты российской светской хроники. Они прославились тем,что звонят,прикрывшись чужими аватарами,знаменитостям,осудившим российскую агрессию. Цель таких звонков— выудить изсобеседников признания всочувствии или даже материальном содействии Украине.
Среди самых известных пранков Вована иЛексуса— телефонные разговоры ссуперпопулярными литераторами Дмитрием Быковым,Борисом Акуниным иЛюдмилой Улицкой. Провокаторы звонили импод видом представителей украинского правительства ивели беседу,намеренно задавая продуманные манипулятивные вопросы. Например они выводили разговор натему финансовой помощи Украине идобивались отсвоих собеседников упоминания,что тедонатили навооруженные силы Украины. ВРоссии такое признание силам дает почву для уголовного преследования: подобный денежный перевод приравнивается ксодействию терроризму.
После пранков Вована иЛексуса книги Быкова,Акунина иУлицкой прекратили издавать исняли спродаж вмагазинах. НаБориса Акунина завели уголовное дело,аУлицкой присвоили статус иноагента (Быков иАкунин уже имели его). Ноглавная задача идля самих пранкеров,идля тех,кто заними стоит (скорее всего,разветвленная система,работающая позаказу изадминистрации президента РФ),— это даже невозможность подвести «несогласных» под уголовные статьи,адискредитация ихвглазах российского общества. Слишком ужони были любимы— так что теперь необходимо показать какие они «насамом деле» подлые.
Именно поэтому вразговорах списателями пранкеры всякий раз затрагивали тему оправданности мирных российских жертв войны,например жителей Белгородской области,страдающих отукраинских дронов. Это просчитанный илукавый шаг,потому что практически любое взвешенное высказывание наэту тему неприемлемо для большинства российской аудитории.
Разговор,что российская агрессия вУкраине неизбежно ударит рикошетом пороссийскойже земле и в мирных жертвах вБелгородской области виноваты теже,кто бомбит мирных жителей Украины,воспринимается,как «предательство»— даже теми кто неввосторге отразвязанной Путиным войны. Идея «своих»,закоторых надо «болеть»,даже если они неправы,привита населению еще ссоветских времен,авпутинское время еестали продвигать особенно энергично. Вофициальном медийном обиходе Россия,перенявшем дух газетных передовиц времен Второй мировой,все это сводится кобразу Родины-матери. Матери,которую нельзя ругать иоткоторой нельзя отступаться,даже если она оступилась исовершила ошибку. Хотя вообще-то ошибок она несовершает.
Теперь японимаю,что «журналист изБоснии иГерцеговины»,скоторым явстретилась для интервью влобби отеля наФридрихштрассе вБерлине,работал темиже методами,что иВован сЛексусом. Все его вопросы были записаны набумажку (онсказал,что так волновался перед встречей сомной,что боялся все перепутать) ибуквально первым делом онспросил про события водесском Доме профсоюзов.
Эта трагедия десятилетней давности— один изосновных пунктов российского антиукраинского нарратива. Вооруженное противостояние сторонников Майдана,тоесть независимости итерриториальной целостности Украины,исепаратистов стоило жизней почти50 человек. Большинство жертв— сторонники союза сРоссией: ихгруппировка оказалась вменьшинстве,они пыталисьукрыться вДоме профсоюзов,там возник пожар,люди погибли.
События вДоме профсоюзов— важная часть сформулированного российской пропагандой мифа обукраинском «нацизме»,опасном для русскоязычного населения Украины. Этот нарратив распространялся стаким усердием,что сегодня даже негативно относящиеся ктеперешней широкомасштабной войне люди считают,будто русскоязычное население вУкраине действительно было отчего защищать. Алюбые попытки как-то разобраться вслучившемся воспринимаются ими как «предательство памяти павших».
Наэтот вопрос интервьюера ячестно ответила,что просто недостаточно хорошо помню эти события,никогда непыталась вних разобраться как журналист,так что икомментировать ихнемогу. Этот ответ,кстати,вошел впропагандистский фильм как свидетельство страшного лицемерия— моего лично ииноагентов вцелом.
Яспрашиваю себя: почему явот прямо тогда,когда онзадал это вопрос,непоняла,что всё это— трюк российской пропаганды? Почему невстала инеушла сразуже? Почему янепоняла этого поего зачитыванию вопросов сбумажки ипотому,что практически каждую свою реплику онсопровождал длинным пояснением,что онсам понимает,что его вопрос может показаться агрессивным,ноимея ввиду особый опыт зрителей изБоснии иГерцеговины,оннеможет его незадать? Нупочему невстала инеушла всамом начале разговора?
Иведь дело невтом,что яхочу отказаться отчего-то,что яему сказала. Несталибы,разумеется,отказываться отсвоих слов идругие «иноагенты»,ставшие жертвами тогоже обмана. Нолюбое соприкосновение сроссийскими государственными медиа вызывает тошноту. Именно это чувство брезгливости— главная причина (для меня имногих других иноагентов) невозможности таких контактов,оно даже сильнее,чем опасения,что твои слова так переиначат ипоставят втакой контекст,что неминовать тебе уголовного дела ивсенародной ненависти.
Когда ясейчас пытаюсь разобраться впричинах настигшей меня тогда слепоты,непозволившей увидеть то,что сейчас кажется очевидным,мне приходит вголову вот что.
Я,как нистранно,получала некоторое удовольствие отэтого интервью. Вопросы,которые онмне задавал,казались мне живыми ияркими всравнении сежедневными безнадежными спорами врусскоязычном эмигрантском пузыре. Специфика эмигрантской жизни заключается вповышенном уровне всеобщей истерики,порождающем чутьли неежедневные скандалы,возникающие между теми,кто вродебы согласен друг сдругом поважнейшим вопросам: «Путин— узурпатор»,«вРоссии— тоталитаризм»,«война сУкраиной— преступна».
Эмигрантская интеллектуальная сфера исключительно сжата,ивсякие поветрия вней предсказуемы. Люди реагируют намелкие темы,понимая,что самое важное находится вне обсуждений. Мы,эмигранты,неможем остановить войну вУкраине ирепрессии внутри России,мынеможем свалить Путина иего окружение,номыможем бесконечно выяснять отношения между собой иприпоминать друг другу старые грехи. Эта ситуация эмигрантской интеллектуальной духоты дает путинским провокаторам множество преимуществ. Они нестесняются задавать действительно важные вопросы иуважительно выслушивают ответы (чтоб потом переиначить ихпод свои агитационные нужды).
Сегодня,даже понимая,что за«журналистом изБоснии иГерцеговины» стоял российский пропагандист соспецзаданием,явспоминаю наш разговор как освобождение,хотябы навремя,изтисков «обязательных» для всех уехавших тем иинформационных поводов.
Ияпонимаю,что мое эмигрантское одиночество имое эмигрантское раздражение делает меня легкой добычей. Путинские агенты былибы дураками,еслиб этим невоспользовались.
Аони недураки.
Новости России онлайн: Ваш источник региональных новостей и корпоративных